|
... | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | ... ГЛАВА 11. Дождь устало барабанил за окном, в наступивших сумерках осветительные фонари на улицах казались расплывчатыми жёлтыми пятнами, похожими на маленькие лýны. А вот Луны как раз видно не было, тучи заволокли небо, орошая Петербург слезами. Воронской ещё никогда не ждал с таким нетерпеньем антракта, время тянулось бесконечно, как этот дождь. — Вы?..– заходя в гримёрную, изумлённо выдохнула Шарлин. Владимир отошёл от окна, внимательно разглядывая девушку. — Где вы были, мадемуазель?– наконец, спросил он, и в голосе его послышались строгие нотки. — На сцене,– не сразу поняв вопрос, отозвалась актриса. — Не сейчас. Последние сутки. Шарлина молчала, не зная, как отвечать. Граф ей нравился и даже слишком, но она так же понимала, что между ними пропасть шириной в страны, сословия, вероисповедания и чувства. Да, можно броситься в омут страсти на время гастролей в Петербурге, но как потом выбираться из этого омута? Гусар не влюблён - он переживёт… А она? Девушка вспомнила мать и до боли в суставах сжала кулаки. То самое третье обстоятельство, которое заставляло Шарлин держать мужчин на расстоянии, никогда не изгладится из её памяти. «Ты - актриса, будь ею до конца»,– приказала себе девушка и, проигнорировав вопрос Владимира, прошествовала к столику возле зеркала. — Где вы были?– не отступал Воронской. — Граф,– церемонно обратилась к мужчине Шарлин, глядя на его отражение,– вы стали ходить в мою гримёрную, как к себе в казармы. Не припомню, чтобы я разрешала подобное. Потрудитесь впредь в моё отсутствие здесь не появляться. — Обещаю, но ответьте на мой вопрос. — Я не обязана. — Вы были с мужчиной?– напрямик спросил Воронской. Шарлина вспыхнула, но, к счастью, грим скрыл румянец на её щеках. — Как вы смеете?!– гневно сверкнула она глазами, повернувшись к Владимиру.– Ваше воспитание такое же поддельное, как ваши чувства! Уходите немедленно! Мужчина коротко поклонился, щёлкнув каблуками, и поспешил ретироваться за дверь. С безграничной грустью во взгляде Шарлин посмотрела ему вслед и перевела взор на заплаканные стёкла окна. Осенние дожди - слёзы прощания с летом - спешили смыть память о прошлом до прихода суровой хозяйки севера. «Глупо!.. Глупо переживать из-за какой-то девчонки,– уговаривал себя Воронской, из тёмного переулка наблюдая за покидающими театр с заднего хода.– Тем более теперь, когда твой путь лежит на юг и есть все шансы не вернуться… В конце концов, ты пытался загладить свою вину, она сама не захотела!» Владимир прервал размышления, как только появилась мадемуазель Ле Вент. Театр она покидала одной из последних. Внезапно послышался звук быстро подъезжающего экипажа, и Шарлину скрыла от взгляда чёрная карета, а когда она отъехала, девушки на улице уже не было. Воронской, не задумываясь, вскочил в седло и последовал за экипажем. — Я лишь хочу убедиться, что ей ничего не грозит,– заявил он невидимому собеседнику, пришпоривая коня. Чёрная карета остановилась возле большого дома в три этажа на Литейном проспекте - одной из старейших улиц города, проложенной от Пушкарской и Литейной слобод. На воротах значился вензель Д. Владимир неприятно поёжился. Хотя в Петербурге он пробыл недолго, но знал большинство домов, принадлежавших дворянам. Этот был домом Дмитрия Константиновича Донховского. Кому он перешёл после смерти хозяина Воронской не ведал. Карета въехала в ворота, остановившись перед ступенями, и Шарлина в сопровождении кучера, держащего над ней зонт, вошла в дом. К удивлению Владимира, кучер вернулся к своему экипажу и уехал. Воронской, уже было собравшийся тоже покинуть пост наблюдения, вдруг придержал коня. Со стороны Невского проспекта появилась быстро несущаяся карета. Она так же проследовала к дому покойного князя и её сопровождали четыре офицера лейб-гвардии конного полка, шефствовал которыми цесаревич Константин. Человека, вышедшего из кареты, Владимир разглядеть не смог, но, судя по тому, что два конногвардейца остались караулить у двери, гость был очень важной персоной. Подождав ещё немного, Воронской с досады махнул рукой и направил коня к дому родителей. Добираться до полка по такому ливню было далече, а до Невского проспекта - рукой подать. Дома ещё не спали. Капитолина Денисовна и Михаил Алексеевич играли в шашки, а Дашенька сидела возле камина и читала вслух книгу. — Владимир!..– мать всплеснула руками при виде сына.– Ты же весь вымок! — Душенька, успокойся. Он солдат, ничего страшного,– заверил глава семейства, как ни в чём не бывало, продолжая передвигать фигуры по доске.– Ем и дамка! — Ах, Мишель, я сдаюсь,– с явным облегчением отмахнулась от игры Капитолина Денисовна, звоня в колокольчик и вставая навстречу сыну.– Мы уж и не чаяли тебя сегодня увидеть. Вчера ночевать не остался, сегодня не заглянул… — Служба, мамá. В залу вошел лакей, поклонившись и ожидая приказаний. — Сухую одежду Владимиру Михайловичу, горячего чая и ужин. — Нет-нет, ужинать не буду,– возразил сын.– С вашего позволения сразу пойду спать. — А мы с отцом хотели с тобой поговорить,– немного растерянно произнесла Капитолина Денисовна, взглядом прося поддержки у мужа. — Да,– подтвердил тот. — Завтра, всё завтра. Я очень устал. На самом деле Владимиру не давала покоя история с мадемуазель Ле Вент, и ему не хотелось сейчас слушать извечные причитания родителей по поводу его холостяцкой жизни и необходимости заводить семью и наследников. — Я тоже пойду спать,– вдруг заявила Дашенька, поднимаясь из кресла. Ухватив брата за руку, она потащила его за собой. — Merci, Dolly. Ты меня спасла,– поблагодарил Владимир, когда они оказались на лестнице, ведущей на второй этаж в их комнаты. — Не за что, ты же мой брат,– ласково улыбнулась девушка.– Кстати, ты не забыл, что у маменьки скоро именины? — Боюсь, к тому времени я уже покину Петербург. Сестра внезапно остановилась, резко развернув брата к себе: — Володя, возьми меня с собой! — Куда?– оторопел мужчина. — В Сумы, к бабушке. Я больше не могу выносить этой светской столичной жизни… Умоляю, возьми! — Дашенька,– Владимир встревожено загляну сестре в глаза,– что случилось? От чего ты бежишь? Девушка закусила нижнюю губу, ничего не отвечая. — Долли, я не смогу помочь, если не узнаю, что происходит. — Я… я думала, что я сильная… что справлюсь… Ведь не все же выходят замуж по любви… Но я не могу… Я боюсь его!.. — Бурского?!– ошеломлённо переспросил Владимир.– Он посмел тебя обидеть?! Мужчина почувствовал, как в нём закипает кровь. Видно, зря он был хорошего мнения о полковнике. Да и чему удивляться, если у того в друзьях ходили братья Донховские? Одного поля ягоды! Значит, так тому и быть, ещё одна дуэль ничего не испортит. — Нет-нет!– поспешно ответила Даша, безошибочно уловив настроение брата.– Напротив! Он очень вежлив и деликатен, но… он смотрит на меня так… так… я не знаю, как сказать… Его чёрные глаза, словно жуткие бездны, а на дне притаились страшные чудовища! — Долли, у тебя богатое воображение, читай поменьше сказок,– улыбнулся Владимир. — Нет же, я чувствую… он погубит меня! — И романов тоже поменьше. Ступай спать, дорогая. Брат поцеловал девушку в лоб и направился в свою комнату, а Даша тяжело вздохнула и печально поникла головой. |
|
